— Все хорошо… Извините… — бормотала я, не осмеливаясь поднять на него взгляд, а когда осмелилась и подняла, все стало еще хуже. — Ой… У вас тут…

Помада, которую я только что наносила на губы, теперь ярким пятном отпечаталась на белоснежной рубашке босса.

— И как же теперь быть? — спросила я, указывая на компрометирующую деталь.

— Никак, — ответил Дмитрий Викторович. — Машина нас уже ждет. В программе — завтрак и осмотр местных достопримечательностей.

— Достопримечательностей? — удивилась я.

— Точно! В экскурсионной программе: бухгалтерия, офисы, производственные помещения и склады.

Ах вот оно что. Я улыбнулась. А этот, дневной, Дмитрий Викторович — шутник. Это ночному не до шуток.

В общем, он исчерпывающе описал нашу сегодняшнюю программу. Единственное, о чем он не удосужился меня предупредить, так это о том, что наш завтрак будет проходить в компании вездесущей Элеоноры.

И теперь мы сидели напротив нее: я — помятая и не выспавшаяся, и начальник с отпечатком помады на рубашке.

Мне казалось, что сейчас она просто испепелит кого-нибудь из нас взглядом. Меня так точно.

Сама же Элеонора выглядела безупречно — так, словно не коньяк вчера хлестала бокалами, а пила одну только минеральную воду.

— Ну что, вы готовы, Дмитрий Викторович? — спросила она, когда завтрак был завершен. — Наш филиал полностью в вашем распоряжении.

Она поправила юбку на бедрах таким жестом, словно хотела показать, что она тоже часть филиала, и ею тоже можно как-нибудь распорядиться. Вот же настырная! Неужели вчерашнего нашего откровенного побега ей было мало, чтобы понять: здесь ей совсем ничего не светит?

А потом закрутилось: вот мы встречаемся с сотрудниками и Дмитрий Викторович задает им вопросы. Вот мы сидим в приемной и Дмитрий Викторович внимательно рассматривает какие-то бумаги. Вот мы в одном цеху, в другом цеху, в третьем цеху… Вот я уже валюсь с ног от усталости, а Дмитрий Викторович все еще бодр и сосредоточен. Где там у него батарейка вставлена, у этого терминатора? Когда он успевает ее менять? А еще как он умудряется все помнить и быть в курсе всего? Утром в одном разговоре промелькнула цифра — а вот уже он этой цифрой заканчивает неудобный вопрос краснеющему директору филиала.

Да уж, стоит ли удивляться, что все с опаской относились к боссу? Такого человека надо бояться — как бы мило он ни улыбался и какие бы приятные вещи ни говорил.

Но какой бы долгой ни была проверка, она все-таки подошла к концу.

— Ну что, после такого трудного дня нужно поужинать? — заискивающе улыбаясь, предложил директор филиала.

Я на всякий случай испуганно сжалась. Если ужин будет такой же, как и вчера, есть все шансы, что я его просто не переживу. Но к счастью, Дмитрий Викторович ответил:

— Прошу прощения, но мы с Инной уже договорились поужинать в гостинице. День был трудный — просто закажем еду в номер. А завтра продолжим…

Кажется, директор не был готов к такому повороту.

— Ну как вам наш филиал? — было видно, что он очень нервничает. Слишком.

Нет, конечно, все нервничают во время проверок. Но пир горой, такое настойчивое внимание, и крупные капли пота, которые ползут по лбу руководителя, хотя день в общем-то довольно прохладный… Я не удивлюсь, если что-то с этим филиалом не так.

Стоп. Что только что сказал мой босс? «Закажем еду в номер?» Это в какой такой еще номер?

Стоило нам отойти в сторону, как я тут же шепотом спросила:

— Что вы там ему наврали про ужин?

— Почему это сразу наврал? — посмотрел на Дмитрий Викторович. — Мы действительно поужинаем в номере. Я уже сделал заказ.

Я собиралась возмутиться такому самоуправству, но он уже объяснял:

— Прошу прощения, но на то, чтобы осмотреть город и посидеть в каком-то тихом местечке у нас с вами не будет времени. Ужинать придется быстро.

Он с видом фокусника достал из кармана связку ключей.

— Что это? — спросила я.

— Ключи от склада. Мне их любезно дал один очень ответственный человек, которому кажется, что здесь что-то нечисто. Я уверен: на складе есть неучтенная продукция, которая по бухгалтерии никак не проходит. Так что сразу после ужина мы с вами это и проверим.

— Вы это серьезно?

— Абсолютно. Дождемся, пока стемнеет, и проберемся. Код от сигнализации я знаю. Это отличная возможность увидеть все своими глазами, да еще и в отсутствие тех, кто мешается под ногами…

Я опешила. Вот как значит проходят проверки в исполнении Дмитрия Викторовича.

— Ну как, вы со мной? Если боитесь, можете остаться в номере.

— Ну что вы, с вами я ничего не боюсь, — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать, что я несу.

Он посмотрел на меня долгим странным взглядом, который я не рискнула бы расшифровывать. Действительно, это прозвучало как-то слишком лично, поэтому я тут же торопливо добавила:

— В детстве я мечтала стать шпионом. Ходить в разведку, выполнять спецзадания, работая на государство, но… как-то не сложилось.

— Прекрасно, — обрадовался босс. — Вот сегодня и попробуете себя на тайном задании.

Дмитрий Викторович отправился к себе наверх, а я — к себе: переодеться в джинсы и кроссовки — самую удобную форму одежды для дальних перелетов и, как выяснилось, для шпионской деятельности.

Глава 12

Когда я спустя пятнадцать минут поднялась в номер к боссу, круглый столик был уже сервирован и накрыт. Я осмотрелась по сторонам. Полулюкс выглядел ничуть не хуже, чем на фото на сайте, когда я его резервировала. Небольшая, но уютная гостиная с картинами и евроремонтом. Дверь ведущая в спальню приоткрыта, и сквозь дверной проем видна большая кровать, обильно усыпанная декоративными подушками.

— Осматриваетесь? — шепнул босс совсем рядом, а я вздрогнула. Шея вмиг покрылась мурашками.

Черт. Ну вот, теперь он видел, как я сую свой любопытный нос в его практически личную жизнь. Хотя, он должен это ценить. Мои способности к шпионской деятельности нам еще ой как пригодятся.

— Вообще-то я собирался заказать на ужин немного вина, но передумал, ведь нам нужно сохранять трезвость мышления.

Я согласно кивнула. Откровенно говоря, в последнее время я и трезвая совсем неадекватно реагирую на босса, так что отсутствию алкоголя искренне обрадовалась. Но Дмитрий Викторович поспешил меня «успокоить»:

— Зато по итогам нашей акции сможем откупорить бутылочку шампанского.

Я искренне улыбнулась, почему-то засмущавшись, как школьница на первом свидании. Теперь мы сидели с ним друг напротив друга, и всякий раз, когда я поднимала взгляд от тарелки — сталкивалась с его темным взором: пристальным, изучающим, заинтересованным, пробирающим до самых костей, а может и глубже. И всякий раз думала: что это, на самом деле? Может быть, я ему нравлюсь? Но скорее всего, смотрит он на меня обычно, как и всегда, а мне просто мерещится всякое. Хоть не спи совсем, чтобы не сойти с ума.

Я неловко повернулась, хоть и старалась вести себя естественно, но вилка с громким стуком упала со стола. Гулко выдохнула, краснея еще больше. Ощущала, что пылают даже уши, так было неудобно.

— Я подниму, — торопливо проговорила я и ужом нырнула под стол, чтобы неловко нос к носу столкнуться там с боссом. В такие минуты как эта, я искренне начинаю думать, что он мог бы быть чуть менее галантен.

Оказывается, это трудно — нащупать юркую вилку под столом. Особенно если там не так уж светло и, пытаясь найти столовый прибор, ты то встречаешься пальцами с теплой рукой своего босса, то снова сталкиваешься с ним лбами.

Мое сердце стучало как бешеное, подступая к самому горлу. Я боялась, что Дмитрий Викторович сейчас услышит его громкий стук. Никогда, никогда не возьму больше в руки вилку! Буду есть ложками или руками — если только выберусь из-под этого проклятого стола.

Когда несчастная вилка была найдена, и мы снова выбрались на поверхность, щеки мои могли по цвету посоревноваться как с ушами, так и с областью декольте и шеей. Огнем пылало буквально все, а меня саму немного потряхивало. Больше я уже не поднимала взгляд на Дмитрия Викторовича, быстро разделалась со своей порцией и буркнула себе под нос: